В дебрях Центральной Азии. Записки кладоискателя - Страница 53

На постоялом дворе я расспросил хозяина, свободен ли въезд в город с караваном верблюдов для торговли. Я знал, что при въезде в китайские города с купцов взимают пошлины, размер которых определяется местным амбанем по его усмотрению.

— Я очень советую тебе не везти товар в город, — сказал хозяин. — Наш амбань очень алчный человек. С тебя возьмут большую пошлину, и, кроме того, когда ты там займешь лавку и разложишь товар, амбань приедет к тебе, выберет все, что ему понравится, и заплатит за него сколько захочет или даже ничего не заплатит.

Это было досадно. Я знал, что в Баркуле русского консула нет, что это — большой, но захолустный город на окраине огромной Гоби, и полагал, что именно поэтому амбань должен был поощрять торговлю. Но так как консула не было, я не мог найти никакой защиты от произвола амбаня.

— Вот что ты можешь сделать, — продолжал хозяин. — Поезжай в город налегке, я укажу тебе одну китайскую лавку хорошего человека. Ты расскажи ему, какой товар ты хочешь продать, и он приедет сюда, отберет его и увезет в город как свой товар небольшими партиями. Но он много не купит, в городе товаров достаточно.

Слова хозяина очень нарушали мои планы, но предложение казалось мне приемлемым, и на следующий день я поехал с Лобсыном в город, отстоявший в нескольких верстах. Нужно заметить, что я во всех путешествиях носил монгольскую одежду и только сапоги русские, и так как лицо мое мало отличается от монгольского типа и я говорил по-монгольски свободно, то меня всегда принимали за природного монгола. Поэтому в воротах города, где останавливают приезжих и берут пошлину, нас свободно пропустили, убедившись только, что мы ничего не везем; очевидно, приняли за местных монголов, приехавших по делам. Указанную мне лавку на грязной и многолюдной улице города мы скоро нашли и сговорились с купцом, купили свежего мяса, китайских булок, печенья, винограда, яблок и слив и к обеду вернулись на постоялый Двор.

Тюки с товарами занимали отдельную фанзу. Они были у меня так подобраны, что в каждом тюке были все сорта мануфактуры — ситец, сатин, миткаль, фланель, даба, сукна разных сортов по 1-2 штуки, чтобы не нужно было распаковывать сразу все тюки. Поэтому мы перенесли в фанзу, где жили сами, только два тюка, т. е, один верблюжий вьюк, и развернули их.

Вскоре после обеда приехал купец, пересмотрел разложенный товар, отобрал все, что ему было нужно, сторговался за чаепитием и угощеньем и поехал в город за деньгами, обещая вернуться вечером с несколькими ишаками, на которых он хотел привезти товар в город.

Но часа через два к нам в фанзу вбежал перепуганный хозяин и сообщил:

— Сюда едет сам амбань. Он, видно, как-то узнал про приезд русских купцов с товаром и хочет посмотреть его. Вот беда!

— Ты не говори про товар в другой фанзе, — попросил я. — Пусть он увидит только тот, что разложен здесь.

Наши верблюды, к счастью, были не на постоялом дворе, а паслись в степи под надзором мальчиков. По числу их амбань мог бы, конечно, заключить о крупной партии, потребовать показать весь товар, и сколько бы он ни захотел взять себе по дешевке или бесплатно, я бы ничего не мог сделать.

Немного погодя в ворота постоялого двора въехали два верховых солдата, за ними парадные носилки в виде будки на длинных палках, которую несли четыре человека, и еще два верховых, вслед за которыми нахлынуло все население поселка — мужчины, женщины и дети. Из будки вылез амбань — дородный китаец средних лет в парадном халате и курме с вышитым на ней фантастическим тигром, в черной шляпе с синим шариком, соответствовавшим его рангу начальника уездного города. Хозяин встретил его глубокими поклонами. Мы стояли у дверей фанзы и также поклонились.

Амбань вошел в фанзу, где уже было приготовлено кресло, в которое он и уселся; его сопровождал один из всадников, повидимому, являвшийся секретарем, так как он принес сверток бумаги, кисть и бутылочку с тушью. В фанзу вошел также хозяин и остановился у дверей, которые снаружи заслонили собой солдаты, носильщики и любопытные, так что стало почти темно — в фанзе окна не было. Начался допрос.

— Кто вы такие и зачем приехали сюда?

Я подал наши китайские паспорта и заявил:

— Мы торговали в Урумчи и Гучене и продали там почти весь товар. Остатки привезли сюда, чтобы сбыть их и ехать по монгольским кочевьям закупать сырье.

— На чем вы приехали? Где ваши животные?

— Мы привезли товар на китайской телеге из Гучена, а наши две лошади здесь на дворе.

— Это правда? — обратился амбань к хозяину.

— Совершенная правда, далое (большой господин), они приехали вчера вечером, а телега сегодня утром уехала назад.

— Почему вы не приехали в город, а расположились с товаром здесь, в поселке?

— Мы думали, что продадим часть здесь, а остальное привезем в город.

— Кто купит здесь дорогой русский товар? Может быть, 10-20 локтей купят, а в городе вы можете продать все. Ну-ка, покажите, что у вас есть!

Мы начали подносить амбаню по одной штуке всех сортов тканей. Он щупал и осматривал каждую, спрашивая, сколько аршин в штуке и какая цена, находил, что мы слишком дорого хотим, что товар неважный.

— Так и быть, я помогу вам расторговаться здесь, — заявил амбань наконец. — Отложите мне по две штуки каждого сорта. За привоз товара в город нужно уплатить 10% его стоимости и еще 10% вы должны уступить мне.

— Подсчитай, сколько следует уплатить со скидкой 20 %, — сказал он секретарю.