В дебрях Центральной Азии. Записки кладоискателя - Страница 103

103

Я не буду тебе описывать храмы города, бурханы разных божеств и торжественные богослужения, которыми в храмах привлекают паломников и побуждают их к пожертвованиям. Я знаю, что ты в наших богов не веришь, да и сам я стал к ним равнодушен и посещаю храмы и богослужения только в надежде встретить своего сына и вернуть его домой. Но о здешних людях и обычаях можно кое-что написать.

В Лхасе считают около 10 тысяч постоянного населения, причем не менее двух третей составляют женщины. По составу большинство — тибетцы, второе место занимают китайцы; третье — люди из Кашмира и Непала — стран на границе с Индией; очень немного монголов. По занятиям нужно выделить высшее правительство из тибетских и китайских князей и их чиновников, духовенство, наиболее многочисленное, и простых граждан. Духовенство состоит из перерожденцев, простых монахов разных степеней и занятий, их учеников и прислужников. Простые граждане — это торговцы, ремесленники и разные поденщики. Лхаса живет за счет приезжих паломников и всяких богомольцев; им сдают в наём комнаты и целые дома, им нужно подвозить и готовить разные припасы, готовить пищу, этим и занимаются торговцы, женщины, сдающие комнаты, ремесленники. Главным рыночным местом являются улицы квартала Чжу-ринбочи, занятые лавками и уличными торговцами. Лавки помещаются в нижних этажах домов, а уличные торговцы, большею частью женщины, раскладывают товары на цыновках или подстилках прямо по сторонам улиц. Торгуют английскими, индийскими и китайскими товарами, местными сукнами, одеждой, обувью, съестными припасами, деревянными и глиняными изделиями.

Тибетцы окрестностей Лхасы занимаются земледелием, сеют главным образом ячмень, так как дзамба (слегка поджаренная ячменная мука) составляет главную пищу всего Тибета, как и Монголии, затем китайскую и тибетскую редьку, два вида капусты, картофель, репу и морковь. Скотоводы разводят овец, яков и немного лошадей и мулов.

Буддийская религия занимает в Тибете и отрывает от деятельной жизни большинство мужчин и меньшинство женщин. Недостаток мужчин сделал то, что в Тибете женщины заменяют их во всей жизни и сделались самостоятельными. Они занимаются торговлей, ремеслами (прядут, ткут, вышивают, шьют), работают в мастерских, на заводах, в городах и селениях водоносами, чистильщиками, дворниками, караульными. Но это вызывает и известную распущенность женщин и распространенность внебрачных отношений.

Большое число мужчин, занятых богослужением, а не работой, плохая обработка земли и отсутствие промыслов служат причиной общей бедности тибетского народа. Большинство населения питается дзамбой, редко видит мясо и молоко. За исключением монахов и монахинь население Тибета неграмотно. Обращает на себя внимание большое количество нищих и разных калек и больных, живущих без всякого призрения. А между тем климат здесь теплый, земли, удобной для хлебопашества, много и можно было бы возделывать много полей и разводить хороший скот. Суровая природа Тибета, его высокие и холодные горы кончаются, в нескольких днях пути не доходя Лхасы. Там дорога начинает спускаться вниз уступами нескольких горных хребтов, и начинаются более теплые края с широкими долинами, хорошими лугами, реками и озерами.

Познакомившись хорошо с Лхасой, могу признаться тебе, Фома, что этот город, где люди местные и приезжие, вроде наших богомольцев, занимаются только тем, что поют и бормочут молитвы, а другие этих бездельников кормят и поят, мне не понравился, и я бы рад был уехать, да вот надежда найти и вернуть сына держит меня еще здесь. Поживу еще месяц, а там посмотрим. Будь здоров и, если можешь, пошли своего Очира в мой улус прочитать там моим эти письма».

Четвертое письмо я получил довольно скоро — оно пришло из Зайсана, куда его привез один русский торговец из Кобдо.

«Дорогой Фома! Я все еще в Лхасе, в ожидании своего сына. Я посещаю всякие праздники, которые ламы устраивают в разных храмах под разными предлогами, чтобы привлекать богомольцев и побуждать их к пожертвованиям. Они дают случай видеть в короткое время много людей, не обращая на себя внимания в качестве человека, который кого-то высматривает. Поэтому я видел за этот месяц много всяких торжественных богослужений в разных храмах перед разными божествами. Но в общем это все одно и то же — молитвы с разными возгласами, сопровождаемыми звуками длинных труб, в которые дуют усердно ламы, то повышая, то понижая звуки, зван колокольчика в руках какого-нибудь перерожденца, заунывное или радостное пение хором, и так целыми часами. В сущности весь город занимается этим бездельем целые месяцы и годы. И мало того, что сотни людей вместо того, чтобы работать, с утра до вечера поют и молятся, так еще везде наставлены всякие устройства, возносящие молитвы к богу. Ты, конечно, знаешь, что есть молитвенные мельницы разного рода, на которые наклеена бумага с разными молитвами или молитвы врезаны в дерево, написаны на камне, выложены белыми камнями на склонах гор. Так вот здесь их видишь на каждом шагу: это валы сплошные или пустотелые, большие и маленькие на отвесной оси; богомолец должен повернуть этот вал хотя бы один раз вокруг ею оси, и тогда все написанные на нем молитвы вознесутся к богам. Часто поставлено несколько цилиндров, до десяти рядом, и нужно их повернуть один за другим. А потом еще ручные молитвенные мельницы; это уже маленький валик с молитвами на оси; он вертится сам от размахов руки, в которой его несут. Вот и видишь мужчину или женщину, идущую по улице и вертящую в руке такой молитвенник все время и воображающую, что это она сама возносит молитвы. И, наконец, водяные мельницы: на ручье, бегущем вниз по склону, поставлен вал с молитвами, а под ним отвесные лопатки, в которые бьет вода и вертит вал, который возносит, т. е. вертит, молитвы неустанно.

103